Действительность и фантастика
Действительность и фантастика
Большущее море нейтрино, собранных в облака, в каких они движутся со скоростью порядка 1000 км за секунду, по-видимому, представляет собой то самое “нечто”, которое ранее не учитывалось при исследовательских работ Вселенной и без которого нереально было разъяснить многие принципиальные ее черты.
Как молвят астрофизики-теоретики, сейчас, после того как появилось основание ввести массу покоя нейтрино, почти все непонятное ранее встало на свои места. Отлично по этому поводу произнес русский астрофизик А. Дорошкевич, перефразируя узнаваемый афоризм: “Если б масса нейтрино оказалась равной нулю, то пришлось бы придумать какую-либо другую частичку с массой покоя, хорошей от нуля, и слабо взаимодействующую с остальными частичками”.
Охото веровать, что выдумывать новейшую частичку нам уже не придется, потому что приобретенные русскими физиками данные о массе покоя нейтрино, пусть даже с некими уточнениями, уже в недалеком будущем получат надежное доказательство.
Все таки из осторожности, которая уместна, когда рассуждения касаются всей Вселенной, заметим последующее.
Та “запасная” частичка, о которой гласил в собственном полушутливом замечании А. Дорошкевич, уже есть в арсенале гипотез современной физики. Более того, таких частиц несколько! Назовем тут для примера фотино-частицу, схожую фотону, но владеющую массой, гра-витино — аналогичную гравитону, но также владеющую массой. Так что если прав окажется А. Дорошкевич, то Вселенная устроена еще больше диковинным образом и окажется не нейтринной, а или, скажем, фотин-ной, или гравитинной, или еще какой-либо …инной.
Правда тут еще далековато не установлена, и почти все из того, о чем мы рассказываем, является фронтальным краем науки. Потому мы и старались отделить твердо установленные факты от еще только решаемых заморочек.
Летом 1982 года узнаваемый британский физик-теоретик С. Хоукинг собрал в Кембрдиже узенькое международное рабочее совещание для обсуждения процессов, происходивших во Вселенной до истечения первой секунды с начала расширения. Мы об этих процессах будем гласить далее. Как-то поздним вечерком после напряженной и увлекательной работы мы ходили с академиком М. Марковым по узеньким улочкам этого древнего и, наверняка, самого известного в мире научного центра. Наш разговор невольно обратился к тому, как фантастична, разнообразна и увлекательна картина Вселенной, которую мы знаем сейчас. Как богаче она той механистической картины движения неразделимых шариков, что представлялась И. Ньютону, творившему в этом городке несколько веков вспять.
Я напомнил М. Маркову его предсказание о роли нейтрино во Вселенной (приведенное сначала главы), и произнес, что то, что мы, спецы, обсуждаем сейчас на наших встречах, еще фантастичнее выдумок, встречающихся в научно-фантастической литературе. Академик М. Марков ответил, что научно-фантастической художественной литературы не бывает. Неважно какая художественная литература (реальная) всегда посвящается людям, их душам. При всем этом писатель может прибегнуть к умопомрачительным ситуациям, тогда и это литература умопомрачительная (отменная либо нехорошая). Любые потуги на “научность” являются дилетантством, и литература перестает быть литературой, не превращаясь даже в подобие науки. А вот реальная наука всегда фантастична! И для ее осознания, а тем паче для ее развития нужно незаурядное воображение, оперирующее все же серьезными формулами, опирающимися на надежный фундамент познаний. “Тяжело и любопытно быть ученым”, — увидел М. Марков.
Что все-таки касается умопомрачительной литературы, то оказалось, что академик не только лишь является огромным ее любителем, да и сам пишет в этом жанре. Когда мы. возвратились в Москву, он отдал мне почитать свою фантастическую повесть.
Ворачиваясь от фантазий к действительности, давайте подведем некий результат нашего путешествия к первым секундам расширения Вселенной. Мы оказались очевидцами бурных процессов жаркой Вселенной, реального фейерверка, приведшего к рождению миров и к современной Вселенной.
Сейчас мы живем во Вселенной с развитой структурой, с системами миров. В звездах идет направленный
процесс переработки водорода в гелий и поболее томные элементы. Припасы ядерного горючего громадны, их хватит на 10-ки млрд лет. А что позже? Звезды не могут быть нескончаемым атрибутом Вселенной, они погаснут. Один из узнаваемых космологов, Ж. Леметр, писал: “Эволюцию мира можно сопоставить со зрелищем фейерверка, который мы застали в момент, когда он уже кончается: несколько бардовых угольков, пепел и дым. Стоя на остывшем пепле, мы лицезреем медлительно угасающие солнца и пытаемся оживить исчезнувшее великолепие начала миров”.
Значит ли это, что будущее Вселенной должно прогуляться на какое-то пепелище, оставшееся после величавого пожара?
Естественно нет! Мы еще обсудим будущее Вселенной. Но до того как это сделать, нам придется снова приблизиться к сингулярному началу расширения Вселен-ленной. Но сей раз мы подойдем к сингулярности еще поближе, и тут нам не обойтись без крыльев научной фантазии (не фантастики!), той фантазии, о которой геворил академик М. Марков.
Новиков И.Д.